I see the world in neon red
Мне писалась всякая бредь женского рода...
Надеюсь, придет anomalgay, прочитает и даст мне таааааааакого
, эм, пинка. Для пользы дела. я нашла смайлы!
ОсколкиДождь, холод, темнота.
Я опять без крыши над головой. И до сих пор не нашла новую. Бреду по улице, пытаясь найти уголок посуше. Фонари горят через один.
Наконец-то нахожу щель между домами, куда не попадает дождь.
Хм, кто-то тоже догадался сюда заползти.
От него пахнет кровью. Такое мне всегда было интересно, а его кровь пахнет сладко. И ее натекло уже много. Тогда почему он все еще в сознании.
Если человек в сознании и умирать не собирается, надо ему помочь. А если у него еще и белые волосы...
От кожи мужчины исходил такой жар, что у меня начала одежда высыхать. Я видела, что рана начала затягиваться. Помню, что там и уснула.
***
Проснулась я на каком-то чердаке, завернутая в одеяло.
Сухо, тихо, тепло. Полумрак.
- Ты в порядке?
- Ха! У тебе была дыра в груди, а ты обо мне волнуешься?
- Да, и эта дыра в груди исчезла после твоего вмешательства. Имя у тебя есть?
- Тони.
Пытаюсь найти, куда он дел мою одежду.
- В честь отца называли?
- Да. Я надеюсь, ты не выбросил мой плащик. Тебя-то как называть?
- Твоего отца зовут Данте.
- Повторяем вопрос. Как тебя зовут?
- Вергилий.
Мне показалось или ты тогда удивился?
Я фыркнула.
Тогда я впервые увидела твои глаза. В полумраке они почти сияли.
- И где мой плащик?
- Сохнет. Я уйду на пару дней, никуда не исчезай.
***
Однажды ты спросил, где моя мать.
Я не знаю, где моя мать. Когда она убедилась, что мой отец не был человеком, то сразу же от меня избавилась. Хорошо, хоть оружие оставила. Два года прожила на улице. Сколько бы я еще продержалась, если бы не встретила дядю?
Стрелять я быстро научилась. Так же быстро поняла, что маленькой девочке негде будет достать патроны. А сабли были для меня еще слишком тяжелыми. Пришлось учиться обращаться с кинжалом.
Желтая роза - символ предательства...
***
Ты тогда взял одну из моих сабель. Белую розу... Ха, красный цвет был тебе так ненавистен.
Вернулся через два дня. Сказал, что нашел место лучше этого.
Хм, ты снял мансарду... Откуда вдруг такая забота? Ты всегда отзывался о моем отце крайне не лестно...
Хотя ты, дядя, так подчеркивал свое отношение к Данте, что становилось ясно: сильнее брата ты любишь только племянницу. Меня всегда забавляла твоя игра в холодного и рассудительного старшего.
Первое время ты хватался за любую работу. И я замечала твое недовольство.
- Зачем все это? У меня есть ты, дядя. Мне больше ничего не нужно...
- Так правильно, Тони.
- И со мной ты возишься?..
-Да, потому что так правильно. Всегда надо поступать правильно. Если начнешь сомневаться в своем пути, значит, он больше не верен. Ошибки потом не исправить и за всю жизнь.
- Я понимаю.
- А еще я эгоист. Всегда им был и всегда им буду. Я с тобой, чтобы заглушить проснувшуюся вдруг совесть.
Я не поняла этих слов. Объяснил ты мне только через несколько лет.
***
Ты всегда разрешал мне спать рядом. И всегда ворчал, что я вся в отца.
Только эти два года я и могу назвать детством. Даже тренировки, которые начались как только ты обзавелся катаной, не были скорее игрой.
Мне казалось, что ты просто дурачишься. Ты не доводил удар до конца, вдруг открывался, пропускал мои выпады...
Пока я не разозлилась и не перестала с тобой разговаривать. После этого начались уже серьезные занятия.
Белая роза... Забота...
***
Ты спрашивал, почему я ничего не знаю об отце.
Почему он обо мне не знает?
Мать просто не могла точно сказать кто мой отец до моего рождения. Только увидев мои белые волосы, она вспомнила парня по имени Тони.
Я спрашивала об отце, но ей нечего было рассказать. Веселый, любит красный цвет...
Тогда ты стал рассказывать мне о семье.
О демоне Спарде, о своей матери Еве, о Данте.
Тогда я и поняла твои слова о проснувшейся совести.
Красные розы для мертвых героев...
***
Я подпрыгнула в кровати, тут же тебя разбудив.
- Тони, тебе что, кошмар приснился?
- Красные розы для мертвых героев, - повторила я.
Ты протягиваешь руки и прижимаешь меня к себе.
- Да, дочери Данте вредно читать на ночь. Засыпай. Завтра возьму тебя с собой.
Я все-таки напросилась на задание. Должен же ты учить меня убивать демонов.
Мы себя потом так и называли - убийцы демонов.
Если кто-то не хотел платить, то один из нас его просто убивал. Чаще всего это была я. Я-то это и начала. Мне просто надоело смотреть на то, как ты ругаешься с очередным упрямым заказчиком.
- Ты что творишь?!
Ого, мой дядя в гневе.
- Так правильно. Я же вижу, что это тебя недостойно.
Ты сразу успокоился.
- Хм, и кого я вырастил?
***
Потом мы работали отдельно. Мне нравилось работать днем.
Я приходила на закате. Часа два мы просто лежали рядом или ты что-нибудь рассказывал. Потом уходил.
Однажды ты принес книгу. Сказал, что семья, в ней описанная, очень похожа на нашу.
Я попросила тебя почитать в слух. Всегда любила слушать твой голос.
Да, в той книге говорилось о братьях, что готовы друг друга убить при первой же возможности, но и бежать спасать через полмира по первому зову.
Красный против черного.
-"Я опустился на колени, не в силах оторвать взгляда от пепельно-серого лица, и попытался забыть о своей ненависти, чтобы хоть как-нибудь понять человека, который был моим братом и которому осталось жить считанные минуты."- ты запнулся на этих строчках, я поняла.
Потом ты исчез. Ты часто исчезал. Я привыкла. Я ждала несколько месяцев. Потом искала тебя.
Потом ты прислал мне записку с адресом отца. Я не пошла к нему.
Я решила найти тебя и вправить тебе мозги. Ты ведь всегда говорил, что я быстрее и точнее тебя, дядя. Твой уход... Это было не правильно.
Серебряная роза трагического героя.
Тебе не идет, Вергилий...
***
Ты был и ты исчез.
И что-то забрал с собой. Часть души? Или просто это разбились мои цветные витражи?
Мир вновь сер и убог.
Работа опостылела. Этот путь все время стремится окончиться тупиком. Мой тупик - пуля в висок.
Вот такие невеселые мысли...
Дождь... Вновь дождь. Вновь осень.
Темно, холодно и одиноко. К этому одиночеству нельзя привыкнуть.
День не отличить от ночи. Свинцовые тучи над городом. Дождь смывает краски.
Я слишком долго просидела на этой крыше. Я слишком долго смотрела на дождь. Мне уже кажется, что мира за стеной дождя мир перестал существовать. Вода смыла его, превратив в грязно-серое месиво.
Стена дождя скоро доберется и до меня...
Что за чушь?! Я и так под дождем!
- Мне просто нужно пройтись...
Провожу рукой по лицу, чувствуя что-то теплое. Кровь. Ох, терпеть этого не могу.
- Совсем расклеилась, подруга. Плачешь под дождем.
Я долго бродила по грязным улицам, пока не забрела в тупик, заваленный мусором.
Тупик. Мой тупик.
Где среди раскисших обрывков бумаги и прочего мусора валяются розы.
Потрепанные, растерявшие лепестки черные розы...
Трясу головой. Не помогает. Залепила себе пощечину.
Бордовые... Розы бордовые... Это мне они видятся черными...
Я смеюсь. Я уже давно не смеялась.
Мой тупик - это печаль черной розы.
- Дочь Данте так легко не сдается, - шепчу я.
Утром я уехала к отцу.
ДомаАгентство отца я нашла быстро. К фантастическому бардаку обиталища отца я уже была готова, но внутри царил форменный разгром: штукатурка, паркет, обрывки обоев и газет. Нет, это не демоны заглядывали, как я подумала.
- Может мне в другой раз зайти? - вслух подумала я.
- Ага, я сегодня не работаю, дамочка, - ответили мне из-под свесившейся со стены обоины.
- Я не по работе.
Отец все-таки удостоил меня вниманием.
- Развелось белобрысых, - ворчит отец себе под нос и отворачивается к обоям.
Я кинула плащ и оружие в более-менее чистый угол и пошла клеить обои. Если отец и удивился, то виду не подал. Ремонт вдвоем легче делать.
И мы молчали. Я слишком многое унаследовала от отца, чтобы он понял и поверил, но ловила на себе его подозрительные взгляды. Мне и самой мало верилось, что можно вот так прийти к отцу, которого ни разу не видела и который ничего о тебе не знает. А примет ли он меня? Хватит у него сил еще раз открыть душу, позволить привязаться, просто поверить в мое существование? Или мне жить с подозрениями?
Но все же взгляд отца пару раз становился задумчивым, тогда в отце ясно проглядывало сходство с братом. И я пыталась найти еще хоть что-то. От этого становилось еще больнее. В отце не было и капли дядиной аристократичности, плавности линий... Одно пафосно глупое позерство.
Мебель мы занесли уже под утро. Все в том же молчании. С дядей мы редко молчали, мы боялись тишины рядом с друг другом.
- Душ там, - сказал отец, подталкивая меня к какой-то двери. - Тут я сам закончу.
С молчаливого то ли согласия, то ли непротивления я поселилась в конторе. Моему оружию даже выделили место, но не мне. Для меня этот дом оставался пустым и холодным. Здесь было даже уютно, но я этого не ощущала, одно лишь понимание. По дому бродят призраки. Не буквально, нет. Но мне кажется, что дом им забит по самую крышу. Призраки прошлого. В доме холодно и чудятся запахи плесени и сырости. Склеп, в котором заживо хоронит себя отец. Почему рядом с ним нет никого? И был ли кто-то по-настоящему рядом?
Похоже тот внезапный ремонт был попыткой избавиться от этой затхлой могилы. Что ж... В твоей жизни появилась я, отец, впусти меня.
В этом доме нет зеркал. Отражающие поверхности здесь в опале. Есть одно зеркало в полный рост в комнате отца, но оно всегда занавешено тяжелой красной тканью. Отца можно понять. Мне тоже не хватает Вергилия, но я не желаю жить в бесконечном трауре, прерываемом полубезумными вспышками веселья! Чем это все у меня закончилось стыдно вспоминать, а ведь отец всей семьи лишился.
Отец привык, что я работаю днем и в то утро тоже посчитал, что я уже ушла. А я смотрела на него в щель приоткрытой двери. Усталость, бесконечная усталость. Когда с дяди слезало все наносное, я не видела ничего, кроме усталости. У обоих маски, а под ними ничего своего. Кроме усталости. Пустые оболочки. Это страшно.
Но ведь мог же Вергилий заставить себя возиться со мной, учить, отчитывать, хвалить! Мог же он жить! После всего...
Я еще не успела понять, что на меня нашло, но уже выскочила из ванной и прижалась к отцовской спине, обхватывая руками за пояс. Вергилий был мне ближе, я видела его смерть и рождение, я знала его кровь. Теперь я должна сломать эту нелепую преграду между мной и отцом.
Просто прижиматься к нему всем телом, кожей чувствовать его недовольство и вдыхать полной грудью горький запах его крови. Ловить губами его пульс, чувствовать в нем демона и человека, чувствовать его живым. Лишь бы понял, лишь бы не оттолкнул...
Нет, сам прижимается ко мне спиной. И я готова отрезать себе язык за то, что он произносит:
- У вас и запах почти одинаковый.
Знай я, где сейчас мается очередной дурью мой дядя, я бы давно все отцу рассказала, но так...
Отец усаживает меня рядом с собой на диван, ерошит задумчиво мне волосы и тихо просит:
- Расскажи...
Брат для него вновь жив, вновь где-то тревожаще рядом. Я больше ничем не напоминаю ему о глупом, но гордом покойнике. Теперь отец знает, откуда у меня проскальзывает эта манера говорить, двигаться, мыслить, жить. И ему спокойно, он может быть вместе со мной, может быть мне отцом.
А я наконец-то дома.
POV Тони закончили. придут меня пинать или нет?
Весенний ветерДни проходят за днями. Почти бесснежная зима сменилась весной и холодными пронзительными ветрами, а потом и не менее холодным летом.
На душе тоже теплее не стало. Это отчуждение длится очень давно. Теперь и не вспомнить, когда все началось, но вот уже как два месяца они умерли друг для друга. Нет, какое-то время Кириэ и пыталась что-то сделать... А потом была эта неправильная весна, и радовалась ей во всем городе одна лишь Кириэ. Ночами ветер распахивал окно, унося душное одиночество, сметая паутину чужих чувств с души... Принося что-то с собой. Кириэ полюбила этот ледяной ветер.
Внезапно захотелось открыть двери и выйти в холодную ночь в одном легком платье. Идти по незнакомому городу, впитывая всем своим существом холодный ветер, улицы. Идти, срываясь на бег, заглядывать в лица прохожих, ловя их эмоции.
Она не знает этого города, но ей все равно. Зачем Неро ее привез сюда? Ведь не хотел. Его звал к себе Данте, чем несказанно удивил Кириэ, но Неро довольно резко отказался приезжать. Кириэ прекрасно понимала, кем для Данте был Неро, и ее пугало такая внезапная перемена Неро. Это было холодное бешенство.
Кориэ набрела на какой-то парк и решила присесть на одну из скамеек.
Неро всегда был зависим от чужого мнения. Это было ясно даже ему самому. Он пытался жить своей собственной жизнью и ни от кого не зависеть, но не переставал болезненно реагировать на любые замечания и бесконечно оглядываться на более успешных членов Ордена. Почему же Кириэ решила, что с Данте парень будет вести себя иначе? Почему же хочется верить в его человечность? Нет, Неро никогда не был и никогда не станет демоном! Но куда исчезла простая теплота? Откуда в нем столько звериного? И почему она его так ненавидела?
Нет, никогда Кириэ Неро не любила, пора в этом признаваться. Но вот появилось ненависть, а за ней и равнодушие.
- Пусть этот сучонок убирается из моей жизни, - шипит сквозь зубы девушка и совсем не удивляется своим словам. Она встает и уходит из парка. Она точно знает дорогу и знает, что там ее появление не придется объяснять.
И объяснять ничего не приходится. Ни самому Данте, ни до рези в глазах похожей на него девушке.
Холодный ветер, холодный и свежий.
Надеюсь, придет anomalgay, прочитает и даст мне таааааааакого
, эм, пинка. Для пользы дела. я нашла смайлы! ОсколкиДождь, холод, темнота.
Я опять без крыши над головой. И до сих пор не нашла новую. Бреду по улице, пытаясь найти уголок посуше. Фонари горят через один.
Наконец-то нахожу щель между домами, куда не попадает дождь.
Хм, кто-то тоже догадался сюда заползти.
От него пахнет кровью. Такое мне всегда было интересно, а его кровь пахнет сладко. И ее натекло уже много. Тогда почему он все еще в сознании.
Если человек в сознании и умирать не собирается, надо ему помочь. А если у него еще и белые волосы...
От кожи мужчины исходил такой жар, что у меня начала одежда высыхать. Я видела, что рана начала затягиваться. Помню, что там и уснула.
***
Проснулась я на каком-то чердаке, завернутая в одеяло.
Сухо, тихо, тепло. Полумрак.
- Ты в порядке?
- Ха! У тебе была дыра в груди, а ты обо мне волнуешься?
- Да, и эта дыра в груди исчезла после твоего вмешательства. Имя у тебя есть?
- Тони.
Пытаюсь найти, куда он дел мою одежду.
- В честь отца называли?
- Да. Я надеюсь, ты не выбросил мой плащик. Тебя-то как называть?
- Твоего отца зовут Данте.
- Повторяем вопрос. Как тебя зовут?
- Вергилий.
Мне показалось или ты тогда удивился?
Я фыркнула.
Тогда я впервые увидела твои глаза. В полумраке они почти сияли.
- И где мой плащик?
- Сохнет. Я уйду на пару дней, никуда не исчезай.
***
Однажды ты спросил, где моя мать.
Я не знаю, где моя мать. Когда она убедилась, что мой отец не был человеком, то сразу же от меня избавилась. Хорошо, хоть оружие оставила. Два года прожила на улице. Сколько бы я еще продержалась, если бы не встретила дядю?
Стрелять я быстро научилась. Так же быстро поняла, что маленькой девочке негде будет достать патроны. А сабли были для меня еще слишком тяжелыми. Пришлось учиться обращаться с кинжалом.
Желтая роза - символ предательства...
***
Ты тогда взял одну из моих сабель. Белую розу... Ха, красный цвет был тебе так ненавистен.
Вернулся через два дня. Сказал, что нашел место лучше этого.
Хм, ты снял мансарду... Откуда вдруг такая забота? Ты всегда отзывался о моем отце крайне не лестно...
Хотя ты, дядя, так подчеркивал свое отношение к Данте, что становилось ясно: сильнее брата ты любишь только племянницу. Меня всегда забавляла твоя игра в холодного и рассудительного старшего.
Первое время ты хватался за любую работу. И я замечала твое недовольство.
- Зачем все это? У меня есть ты, дядя. Мне больше ничего не нужно...
- Так правильно, Тони.
- И со мной ты возишься?..
-Да, потому что так правильно. Всегда надо поступать правильно. Если начнешь сомневаться в своем пути, значит, он больше не верен. Ошибки потом не исправить и за всю жизнь.
- Я понимаю.
- А еще я эгоист. Всегда им был и всегда им буду. Я с тобой, чтобы заглушить проснувшуюся вдруг совесть.
Я не поняла этих слов. Объяснил ты мне только через несколько лет.
***
Ты всегда разрешал мне спать рядом. И всегда ворчал, что я вся в отца.
Только эти два года я и могу назвать детством. Даже тренировки, которые начались как только ты обзавелся катаной, не были скорее игрой.
Мне казалось, что ты просто дурачишься. Ты не доводил удар до конца, вдруг открывался, пропускал мои выпады...
Пока я не разозлилась и не перестала с тобой разговаривать. После этого начались уже серьезные занятия.
Белая роза... Забота...
***
Ты спрашивал, почему я ничего не знаю об отце.
Почему он обо мне не знает?
Мать просто не могла точно сказать кто мой отец до моего рождения. Только увидев мои белые волосы, она вспомнила парня по имени Тони.
Я спрашивала об отце, но ей нечего было рассказать. Веселый, любит красный цвет...
Тогда ты стал рассказывать мне о семье.
О демоне Спарде, о своей матери Еве, о Данте.
Тогда я и поняла твои слова о проснувшейся совести.
Красные розы для мертвых героев...
***
Я подпрыгнула в кровати, тут же тебя разбудив.
- Тони, тебе что, кошмар приснился?
- Красные розы для мертвых героев, - повторила я.
Ты протягиваешь руки и прижимаешь меня к себе.
- Да, дочери Данте вредно читать на ночь. Засыпай. Завтра возьму тебя с собой.
Я все-таки напросилась на задание. Должен же ты учить меня убивать демонов.
Мы себя потом так и называли - убийцы демонов.
Если кто-то не хотел платить, то один из нас его просто убивал. Чаще всего это была я. Я-то это и начала. Мне просто надоело смотреть на то, как ты ругаешься с очередным упрямым заказчиком.
- Ты что творишь?!
Ого, мой дядя в гневе.
- Так правильно. Я же вижу, что это тебя недостойно.
Ты сразу успокоился.
- Хм, и кого я вырастил?
***
Потом мы работали отдельно. Мне нравилось работать днем.
Я приходила на закате. Часа два мы просто лежали рядом или ты что-нибудь рассказывал. Потом уходил.
Однажды ты принес книгу. Сказал, что семья, в ней описанная, очень похожа на нашу.
Я попросила тебя почитать в слух. Всегда любила слушать твой голос.
Да, в той книге говорилось о братьях, что готовы друг друга убить при первой же возможности, но и бежать спасать через полмира по первому зову.
Красный против черного.
-"Я опустился на колени, не в силах оторвать взгляда от пепельно-серого лица, и попытался забыть о своей ненависти, чтобы хоть как-нибудь понять человека, который был моим братом и которому осталось жить считанные минуты."- ты запнулся на этих строчках, я поняла.
Потом ты исчез. Ты часто исчезал. Я привыкла. Я ждала несколько месяцев. Потом искала тебя.
Потом ты прислал мне записку с адресом отца. Я не пошла к нему.
Я решила найти тебя и вправить тебе мозги. Ты ведь всегда говорил, что я быстрее и точнее тебя, дядя. Твой уход... Это было не правильно.
Серебряная роза трагического героя.
Тебе не идет, Вергилий...
***
Ты был и ты исчез.
И что-то забрал с собой. Часть души? Или просто это разбились мои цветные витражи?
Мир вновь сер и убог.
Работа опостылела. Этот путь все время стремится окончиться тупиком. Мой тупик - пуля в висок.
Вот такие невеселые мысли...
Дождь... Вновь дождь. Вновь осень.
Темно, холодно и одиноко. К этому одиночеству нельзя привыкнуть.
День не отличить от ночи. Свинцовые тучи над городом. Дождь смывает краски.
Я слишком долго просидела на этой крыше. Я слишком долго смотрела на дождь. Мне уже кажется, что мира за стеной дождя мир перестал существовать. Вода смыла его, превратив в грязно-серое месиво.
Стена дождя скоро доберется и до меня...
Что за чушь?! Я и так под дождем!
- Мне просто нужно пройтись...
Провожу рукой по лицу, чувствуя что-то теплое. Кровь. Ох, терпеть этого не могу.
- Совсем расклеилась, подруга. Плачешь под дождем.
Я долго бродила по грязным улицам, пока не забрела в тупик, заваленный мусором.
Тупик. Мой тупик.
Где среди раскисших обрывков бумаги и прочего мусора валяются розы.
Потрепанные, растерявшие лепестки черные розы...
Трясу головой. Не помогает. Залепила себе пощечину.
Бордовые... Розы бордовые... Это мне они видятся черными...
Я смеюсь. Я уже давно не смеялась.
Мой тупик - это печаль черной розы.
- Дочь Данте так легко не сдается, - шепчу я.
Утром я уехала к отцу.
ДомаАгентство отца я нашла быстро. К фантастическому бардаку обиталища отца я уже была готова, но внутри царил форменный разгром: штукатурка, паркет, обрывки обоев и газет. Нет, это не демоны заглядывали, как я подумала.
- Может мне в другой раз зайти? - вслух подумала я.
- Ага, я сегодня не работаю, дамочка, - ответили мне из-под свесившейся со стены обоины.
- Я не по работе.
Отец все-таки удостоил меня вниманием.
- Развелось белобрысых, - ворчит отец себе под нос и отворачивается к обоям.
Я кинула плащ и оружие в более-менее чистый угол и пошла клеить обои. Если отец и удивился, то виду не подал. Ремонт вдвоем легче делать.
И мы молчали. Я слишком многое унаследовала от отца, чтобы он понял и поверил, но ловила на себе его подозрительные взгляды. Мне и самой мало верилось, что можно вот так прийти к отцу, которого ни разу не видела и который ничего о тебе не знает. А примет ли он меня? Хватит у него сил еще раз открыть душу, позволить привязаться, просто поверить в мое существование? Или мне жить с подозрениями?
Но все же взгляд отца пару раз становился задумчивым, тогда в отце ясно проглядывало сходство с братом. И я пыталась найти еще хоть что-то. От этого становилось еще больнее. В отце не было и капли дядиной аристократичности, плавности линий... Одно пафосно глупое позерство.
Мебель мы занесли уже под утро. Все в том же молчании. С дядей мы редко молчали, мы боялись тишины рядом с друг другом.
- Душ там, - сказал отец, подталкивая меня к какой-то двери. - Тут я сам закончу.
С молчаливого то ли согласия, то ли непротивления я поселилась в конторе. Моему оружию даже выделили место, но не мне. Для меня этот дом оставался пустым и холодным. Здесь было даже уютно, но я этого не ощущала, одно лишь понимание. По дому бродят призраки. Не буквально, нет. Но мне кажется, что дом им забит по самую крышу. Призраки прошлого. В доме холодно и чудятся запахи плесени и сырости. Склеп, в котором заживо хоронит себя отец. Почему рядом с ним нет никого? И был ли кто-то по-настоящему рядом?
Похоже тот внезапный ремонт был попыткой избавиться от этой затхлой могилы. Что ж... В твоей жизни появилась я, отец, впусти меня.
В этом доме нет зеркал. Отражающие поверхности здесь в опале. Есть одно зеркало в полный рост в комнате отца, но оно всегда занавешено тяжелой красной тканью. Отца можно понять. Мне тоже не хватает Вергилия, но я не желаю жить в бесконечном трауре, прерываемом полубезумными вспышками веселья! Чем это все у меня закончилось стыдно вспоминать, а ведь отец всей семьи лишился.
Отец привык, что я работаю днем и в то утро тоже посчитал, что я уже ушла. А я смотрела на него в щель приоткрытой двери. Усталость, бесконечная усталость. Когда с дяди слезало все наносное, я не видела ничего, кроме усталости. У обоих маски, а под ними ничего своего. Кроме усталости. Пустые оболочки. Это страшно.
Но ведь мог же Вергилий заставить себя возиться со мной, учить, отчитывать, хвалить! Мог же он жить! После всего...
Я еще не успела понять, что на меня нашло, но уже выскочила из ванной и прижалась к отцовской спине, обхватывая руками за пояс. Вергилий был мне ближе, я видела его смерть и рождение, я знала его кровь. Теперь я должна сломать эту нелепую преграду между мной и отцом.
Просто прижиматься к нему всем телом, кожей чувствовать его недовольство и вдыхать полной грудью горький запах его крови. Ловить губами его пульс, чувствовать в нем демона и человека, чувствовать его живым. Лишь бы понял, лишь бы не оттолкнул...
Нет, сам прижимается ко мне спиной. И я готова отрезать себе язык за то, что он произносит:
- У вас и запах почти одинаковый.
Знай я, где сейчас мается очередной дурью мой дядя, я бы давно все отцу рассказала, но так...
Отец усаживает меня рядом с собой на диван, ерошит задумчиво мне волосы и тихо просит:
- Расскажи...
Брат для него вновь жив, вновь где-то тревожаще рядом. Я больше ничем не напоминаю ему о глупом, но гордом покойнике. Теперь отец знает, откуда у меня проскальзывает эта манера говорить, двигаться, мыслить, жить. И ему спокойно, он может быть вместе со мной, может быть мне отцом.
А я наконец-то дома.
POV Тони закончили. придут меня пинать или нет?
Весенний ветерДни проходят за днями. Почти бесснежная зима сменилась весной и холодными пронзительными ветрами, а потом и не менее холодным летом.
На душе тоже теплее не стало. Это отчуждение длится очень давно. Теперь и не вспомнить, когда все началось, но вот уже как два месяца они умерли друг для друга. Нет, какое-то время Кириэ и пыталась что-то сделать... А потом была эта неправильная весна, и радовалась ей во всем городе одна лишь Кириэ. Ночами ветер распахивал окно, унося душное одиночество, сметая паутину чужих чувств с души... Принося что-то с собой. Кириэ полюбила этот ледяной ветер.
Внезапно захотелось открыть двери и выйти в холодную ночь в одном легком платье. Идти по незнакомому городу, впитывая всем своим существом холодный ветер, улицы. Идти, срываясь на бег, заглядывать в лица прохожих, ловя их эмоции.
Она не знает этого города, но ей все равно. Зачем Неро ее привез сюда? Ведь не хотел. Его звал к себе Данте, чем несказанно удивил Кириэ, но Неро довольно резко отказался приезжать. Кириэ прекрасно понимала, кем для Данте был Неро, и ее пугало такая внезапная перемена Неро. Это было холодное бешенство.
Кориэ набрела на какой-то парк и решила присесть на одну из скамеек.
Неро всегда был зависим от чужого мнения. Это было ясно даже ему самому. Он пытался жить своей собственной жизнью и ни от кого не зависеть, но не переставал болезненно реагировать на любые замечания и бесконечно оглядываться на более успешных членов Ордена. Почему же Кириэ решила, что с Данте парень будет вести себя иначе? Почему же хочется верить в его человечность? Нет, Неро никогда не был и никогда не станет демоном! Но куда исчезла простая теплота? Откуда в нем столько звериного? И почему она его так ненавидела?
Нет, никогда Кириэ Неро не любила, пора в этом признаваться. Но вот появилось ненависть, а за ней и равнодушие.
- Пусть этот сучонок убирается из моей жизни, - шипит сквозь зубы девушка и совсем не удивляется своим словам. Она встает и уходит из парка. Она точно знает дорогу и знает, что там ее появление не придется объяснять.
И объяснять ничего не приходится. Ни самому Данте, ни до рези в глазах похожей на него девушке.
Холодный ветер, холодный и свежий.
@темы: собрание всех версий